Партиец [СИ] - Никита Васильевич Семин

— Все в силе. Я пока подумаю, чем ты сможешь мне помогать, но на данный момент ничего предложить не могу.

— Зато я могу сказать, чем сможешь помочь мне ты, — заявила Женя.

Я лишь вопросительно бровь поднял.

— Дай рекомендательное письмо для вступления в партию.

— Ты ведь комсомолка уже не первый год. Тебе разве стажа для этого не хватает? — удивился я.

— Это ты у нас любимчик товарища Сталина, а мне комсомол дает только лишь возможность, чтобы меня приняли, — язвительно и с завистью сказала Женя.

— Ладно, — решил я дать обещание, чтобы дольше не задерживать Васюрину у себя. А то еще что-то ляпнет при Кате, только новых женских разборок мне не хватало. — Тогда как найду для тебя дело, позову.

— Только не затягивай, — был мне ответ и девушка наконец покинула мою квартиру.

Катя проводила ее ревнивым взглядом, но развивать разговор о ней не стала. Зато снова вернулись к теме о моем секретаре.

— Спасибо, что ей не предложил ничего подобного, — обняла она меня. — Я узнаю, чем занимаются секретари, или ты мне напиши, что ты хочешь, чтобы я делала.

— Пока даже не знаю. Но подумаю, — пообещал Кате.

Девушка пока осталась у меня, «присматривать» за мужиком, а я продолжил работу. Чуть-чуть осталось. И я все же схожу к Рухимовичу. Он хоть и тот еще жук, что попытался мою работу себе присвоить, но свежим взглядом может заметить то, что я пропустил.

— Готово, — заглянул в мою комнату мужик. — Принимай работу, паря.

Я вышел в коридор и посмотрел на стоящий на стуле телефонный аппарат. Черный, с массивной трубкой и дисковым циферблатом.

— Смотри, как нужный номер набирать, — пустился он в пояснения работы чудо агрегата.

Катя слушала внимательно, да и для меня способ набора был открытием. В прошлой жизни с дисковыми телефонами я не сталкивался, только в музеях да на картинках видел.

— Вот и твой собственный номер, — протянул он мне клочок бумаги с написанными цифрами. — В этом году целых две автоматических станции поставили! Иначе бы пришлось тебе по старинке, через телефонистку дозваниваться. А тут — напрямую. Лишь межгород как раньше. Но кому тебе по межгороду звонить? — хохотнул он и ушел.

Вот тут я бы с ним не согласился, но к чему развивать спор?

Тут же переписав свой новый номер в тетрадь, которую я стал использовать как блокнот, я проводил следом Катю и остался наконец дома один.

К Рухимовичу я пришел в предпоследний день сентября. Тот был не один, а вместе с молодым, не старше сорока лет, мужчиной. Причем этот «молодой» сидел за столом наркома, а сам Моисей Львович передавал ему документы и что-то объяснял.

— А-а-а, товарищ Огнев, — с улыбкой, что на его лице выглядела слегка печально, встретил меня Рухимович. — Это вы вовремя зашли. Знакомьтесь, товарищ Андреев, — кивок в сторону «молодого», — мой сменщик на посту наркома.

— Андрей Андреевич, — кивнул мне «молодой», с любопытством окинув взглядом.

— Очень приятно, — ошарашенно ответил я ему.

— А это товарищ Огнев, — продолжил нас знакомить Рухимович. — Выполняет поручение товарища Сталина. Меня, а теперь значит вас, обязали ему помогать по мере сил.

— Вот как? — любопытство товарища Андреева усилилось. — И что за поручение?

— По перевозке грузов с помощью ящиков единого образца. Вот, черновой пока что вариант. Исправленный, — положил я перед мужчинами свою работу. — Мне завтра к товарищу Сталину на доклад, хотел у вас поинтересоваться, нет ли критических ошибок. Моисей Львович в прошлый раз мне здорово помог. Указал, что я «не туда свернул» в своей работе.

Рухимович вроде как и одобрительно покивал при моих словах, но некий оценочный блеск в глазах и на мгновение поджатые губы, сказали мне, что он чем-то недоволен. Уж не получил ли выговор от товарища Сталина за свой прошлый выверт? Не знаю, надеюсь, даже если так, вреда он мне чинить не будет.

Андреев тем временем открыл мою работу и бегло ее прочел. Мне даже показалось, будто он и не читал, а лишь листал, но новый нарком на этом не остановился и стал задавать уточняющие вопросы. Что и привело меня к мысли, что он именно прочел документ. Не сказал бы, что вопросы толковые. Больше было похоже, что Андреев для себя пытается уяснить, над чем я работаю, чем способен какой-то дельный совет дать. Так и получилось. Ничего от себя мужчина добавлять не стал, похвалил за старание, пожелал трудиться на благо страны в том же темпе, после чего и попрощался со мной. Моисей Львович даже не читал мой труд, видимо полностью уже мыслями покинув пост наркома.

Когда я вышел из кабинета, на месте секретаря сидел все тот же мужчина, что и раньше. У него я и решил уточнить, почему меняют его начальника и кто такой вообще этот Андреев Андрей Андреевич.

— Так принято же решение о развитии «Кузбасса», — пожал плечами секретарь. — А товарищ Рухимович в этом деле опытен. До того как наркомом стать он трестом «Донуголь» управлял. И вообще с угольной промышленностью хорошо знаком.

— А товарищ Андреев откуда?

— Из Северо-Кавказского крайкома, — понизив голос, ответили мне. — Насколько я успел узнать, товарищ Андреев с детства по партийной линии идет. Он самого товарища Ленина еще в семнадцатом году на Финляндском вокзале встречал!

Вон оно что! Рухимович оказывается «промышленник», от того и получил новое назначение. А Андреев — больше «партиец» и скорее всего верный сталинец, из-за чего и получил свой новый пост. Вот потому он мою работу и не комментировал, и советов не давал. Это я правильно о нем спросил! Надо учесть в будущем, что совета ждать от нового наркома не стоит, а вот контроль по линии партии за мной он установить может.

С товарищем Сталиным встреча состоялась на следующий день. Иосиф Виссарионович принял мою работу и похвалил за оперативность.

— Смотрю, товарищ Огнев, вы добавили правовую часть, — заметил Сталин. — Похвально. Вижу, ваша учеба не проходит для вас даром.

Ну да, я и правда сделал отдельную часть по законам. Кто на каком этапе отвечает за перевозимый груз. Какую несет меру ответственности. В каком случае эта мера может